Молодость моя! Моя чужая
В первой же строке нас встречает оксюморон «моя чужая». Стоящие рядом, ни словом, ни знаком не разделенные, взаимоисключающие понятия заставляют читателя насторожиться. Ситуация осложняется тем, что строка не содержит финального знака препинания, который мог бы подсказать, как сам автор относится к этому высказыванию (сомневается – вопрос, восхищается – восклицательный знак, констатирует – точка). Этот прием называется анжамбеман (или перенос) – несовпадение смысловой или синтаксической единицы (фразы) и стихотворной единицы (строки). Разрывая фразу, автор вынуждает читателя делать предположения, тем самым, создавая многозначность и глубину.
Молодость! Мой сапожок непарный!
Во второй строке мы находим окончание разорванной фразы. Восклицательный знак. Все ясно. У автора нет сомнений в том, о чем он говорит. Здесь же первое за две строки пояснение: «Мой сапожок непарный». Какие ассоциации вызывает это сравнение? Это нечто бесполезное (применять по назначению непарный сапожок может разве что калека) и вместе с тем драгоценное (иначе, зачем хранить?).
Воспаленные глаза сужая,
Глаза бывают воспаленными от долгой работы или бессонной ночи. Глагол «сужая» указывает скорее на второй вариант. Сужают глаза от яркого света, после долгой работы их логичнее было бы смыкать. Т.е. речь идет не о закате, а о рассвете. Прощание с Молодостью – это не прощание с жизнью, а начало нового этапа.
Так листок срывают календарный.
Эта строка подтверждает наше предположение. Срывая листок с календаря, человек открывает дорогу новому дню.
Ничего из всей твоей добычи
Не взяла задумчивая Муза.
Обращает на себя внимание местоимение «твой». Оно указывает на то, что говорящий обращается не к себе, а к кому-то. В этом отрывке перед читателем три субъекта: Молодость, Муза, автор. Последний не ассоциирует себя ни с первой, ни со второй, повествует о событиях спокойно, бесстрастно, беспристрастно (об этом говорит точка в конце предложения и слова, нейтральные по окраске).
Молодость моя! Назад не кличу.
Здесь мы опять видим противоречие. «Молодость моя!» - что это, как не оклик? А для чего звать, как не для того, чтобы уходящий оглянулся или даже вернулся? Прорвавшиеся эмоции вступают в противоречие со спокойным рассудком. Душа рвется на части, хотя говорящий еще пытается сохранить внешнее спокойствие.
Ты была мне ношей и обузой.
Автор сдерживает себя из последних сил. Но горечь и отчаяние прорываются. Вся последующая строфа состоит из упреков и обвинений.
Ты в ночи начесывала гребнем,
Ты в ночи оттачивала стрелы.
Щедростью твоей давясь, как щебнем,
За чужие я грехи терпела.
Смысловое ударение на слове «ты» указывает на «виновного». «Ты» оттачивала, «ты» начесывала, а «я» терпела и давилась. Здесь мы видим отречение автора от собственной Молодости. Это не просто разрыв, это развод с некрасивым дележом имущества: это твое, это моё. Но самой сильной по накалу чувств оказывается финальная строфа:
Скипетр тебе вернув до сроку –
Что уже душе до яств и брашна!
Молодость моя! Моя морока –
Молодость! Мой лоскуток кумашный!
Четыре восклицательных знака на одну строфу (столько же их приходится на три предыдущее вместе взятые), отказ от богатств и власти (скипетр), еды и питья (яств и брашна) и финальное троекратное повторение местоимения «моя» («мой»), опровергающее всю логику стихотворения, возвращающее читателя к его началу, - все это доказывает, что прощание пока не состоялось. Финальный образ – «лоскуток кумашный» (кумашный или кумачовый – это ярко-красный) – вызывает ассоциации с плотью и кровью. Отречение – это не просто прощание, это болезненная операция, разделение на части чего-то единого.
«Нельзя отрекаться от вещи полным ею же – ртом. Отречение – прежде всего изъятие» (Марина Цветаева из письма к А. Штейгеру).***Молодость моя! Моя чужая
Молодость! Мой сапожок непарный!
Воспаленные глаза сужая,
Так листок срывают календарный.Ничего из всей твоей добычи
Не взяла задумчивая Муза.
Молодость моя! Назад не кличу.
Ты была мне ношей и обузой.Ты в ночи начесывала гребнем,
Ты в ночи оттачивала стрелы.
Щедростью твоей давясь, как щебнем,
За чужие я грехи терпела.Скипетр тебе вернув до сроку –
Что уже душе до яств и брашна!
Молодость моя! Моя морока –
Молодость! Мой лоскуток кумашный!18 ноября 1921
Комментариев нет:
Отправить комментарий