Анализ стихотворения М.И. Цветаевой из цикла «Стихи о Москве» (4): «Настанет день — печальный, говорят!..»

Автор: Инна Башкирова

Четвертое стихотворение из цикла «Стихи о Москве» содержит в себе новую загадку…

Настанет день — печальный, говорят!
Отцарствуют, отплачут, отгорят,
— Остужены чужими пятаками —
Мои глаза, подвижные как пламя.
И — двойника нащупавший двойник —
Сквозь легкое лицо проступит лик.
О, наконец тебя я удостоюсь,
Благообразия прекрасный пояс!

А издали — завижу ли и Вас? —
Потянется, растерянно крестясь,
Паломничество по дорожке черной
К моей руке, которой не отдерну,
К моей руке, с которой снят запрет,
К моей руке, которой больше нет.

На ваши поцелуи, о, живые,
Я ничего не возражу — впервые.
Меня окутал с головы до пят
Благообразия прекрасный плат.
Ничто меня уже не вгонит в краску,
Святая у меня сегодня Пасха.

По улицам оставленной Москвы
Поеду — я, и побредете — вы.
И не один дорогою отстанет,
И первый ком о крышку гроба грянет, —
И наконец-то будет разрешен
Себялюбивый, одинокий сон.
И ничего не надобно отныне
Новопреставленной болярыне Марине.
11 апреля 1916
1-й день Пасхи

Дата под стихами подчеркнуто указывает на идею стихотворения. В этот день, как говорит библейская история, Мария Магдалина с другими женщинами пришла ко Гробу Господню, чтобы совершить миропомазание усопшего. Но гроб оказался пустым, и Ангел Господень объявил о воскрешении Иисуса Христа. Эти события, переживаемые героиней вместе со всеми верующими, наводят ее на мысли об обстоятельствах, которые последуют за собственной кончиной.

Следовало бы ожидать, что нам представят соответствующие священному дню светлые мысли и чувства. Но в первой же строке настораживает легкая усмешка, с которой героиня выражает свое отношение к дню смерти: «печальный, говорят!» Вместе с ней мы видим, как чужие пятаки навсегда скрывают угасшее пламя глаз. «Легкое лицо» становится мертвенным, невыразительным ликом. После этого слова «О, наконец тебя я удостоюсь, / Благообразия прекрасный пояс!» воспринимаются иронически. И мы видим, что все положенные выражения посмертного почитания героине чужды.

Не принимает она и тех провожающих, которые готовятся совершать ритуальный поцелуй. Да, мертвую руку можно целовать, но это теперь такая же чужая вещь, как пятаки на глазах. Самой героини тут нет, происходящее не имеет к ней никакого отношения. Она не удостаивает толпящихся у ее гроба ни взглядом, ни словом.

Когда читаешь строки «Меня окутал с головы до пят / Благообразия прекрасный плат», то вспоминается герой из второго стихотворения цикла, на которого под покровом Богородицы сошла благодать, открывшая ему новое зрение и, может быть, новую жизнь. Ничего подобного с героиней не происходит. Она не упоминает о сошедшей благодати, повторяет слово «благообразие» — «приятная наружность, благопристойный вид», как определяют это понятие словари. Иными словами, дань традиции, которая совершается над беззащитным мертвым телом, заставила его принять подходящее событию внешнее выражение, но в словах «Святая у меня сегодня Пасха» опять звучит не благоговение, а скорее скрытая ирония. Душа героини отнюдь не умерла, и ее строй далек от облика той, что лежит в гробу.

Кто же она на самом деле? Об этом мы узнаем не сразу. Пока продолжается похоронная церемони, героиня продолжает чинно исполнять свою роль. Она совершает последний торжественный проезд по Москве, причем заметит и усмехнется над постепенно редеющей процессией. И только когда гроб опустится в могилу и навсегда скроется от чужих глаз, — только тогда героиня станет тем, кем она была в жизни и останется в вечно живой душе. Ее воскрешение тоже совершится, но в совершенно иной форме, чем у Того, кого прославляют в первый день Пасхи. Усопшая торжественно именует себя древнерусским статусом «Болярыня Марина». Вот кто она — не смиренная праведница, а гордая, недоступная особа высшего сословия. А как бы ненароком оброненное определение сна «себялюбивый» открывает ее истинный нравственный облик.

Для более глубокого понимания идеи стихотворения необходимо вглядеться в то, как Цветаева над ним работала. В книге О.А. Клинга «Поэтический мир Марины Цветаевой» говорится: «В первой редакции последние две строки еще яснее выражали идею:

Прости, Господь, погибшей от гордыни
Новопреставленной болярине Марине!

Она сама осознает гордыню как существенную черту всего строя своей души. В позднем варианте стихотворения, без прежнего финала, мотив гордыни будет затушеван, хотя и останется на глубине всего образного строя и на прототипическом уровне (боярыня Морозова на знаменитой картине В.И. Сурикова):

… И первый ком о крышку гроба грянет, —
И наконец-то будет разрешен
Себялюбивый, одинокий сон…

Но готовя стихотворение к изданию в книге «Версты-1», Цветаева решительно откажется от покаянного моления о прощении грехов, восходящего к жанру ектеньи об усопших, которое было в 1916 г. …в 1920 г., после смерти младшей дочери Ирины, она переживет жесточайшее разочарование в Боге. Потому стихотворение заканчивалось так:

И ничего не надобно отныне
Новопреставленной болярыне Марине» (Клинг: 30)

Таким образом, окончательная редакция стихотворения «Настанет день — печальный, говорят!..» раскрывает тему воскрешения Христа в ином плане: героиня решительно отказывается от ореола наружной святости, предпочитая высшую честность — и после смерти хранить верность себе самой.

ЛИТЕРАТУРА
Клинг О. А. Поэтический мир Марины Цветаевой. В помощь старшеклассникам, абитуриентам, преподавателям. 2-е изд. М., 2004